Борис Херсонский "Кладезь безумия" записки психиатра

Борис Херсонский, один из наиболее известных поэтов нашего нелегкого века.
Понимание самой сути, природы человека, происходит от его профессии врача-психиатра, психотерапевта.
Новая книга - доверительный разговор, рассказ о времени, о себе, о людях.
 Рисунки и обложка выполнены специально для этой книги художником Александром Ройтбурдом.
Заканчивается книга такими стихами:
 
* * *
В нашем дворе,
как во многих дворах Одессы,
стоял колодец, точнее,
его имитация: под землею была цистерна,
куда заливали воду, теперь, конечно,
эти цистерны пусты, или их завалили
строительным мусором после ремонта дома.
*
Колодец был пуст, когда я был ребенком,
вместо воды там поселились звуки,
как в морской раковине. Эффект тот же,
но звуки совершенно другие,
не шум морской, а шипенье
и неразборчивый шепот.
Это было чуть жутковато,
но мы любили, склонившись
над колодцем, слушать, пытаясь
разобрать слова, но через минуту
это занятие надоедало.
*
Женщина в черном, с маленькой головою,
замотанною платком, как бинтом,
бледная, с водянистым взглядом,
опиравшаяся на костыль (ампутированные стопы,
ноги согнуты, подушечки на коленях),
совершенно безумная – вот кто слушал часами.
396
Она была неподвижна, лицо застывало:
наморщенный лоб, поднятые брови,
если хотите, называйте это кататонией,
парамимией, вербальным галлюцинозом.
Боже, как мы ее боялись!
*
Она ходила по городу, опираясь
на костыль, грозя кому-то рукою,
и говорила все время, вернее,
что-то выкрикивала, но у колодца
она была совершенно безмолвна.
И это было еще страшнее.
*
Помню, во время грозы, я стоял у окна и видел,
как она медленно пересекала площадь,
под проливным дождем, при вспышках молний,
и все кричала, все грозила рукою.
Все мои друзья ее помнят, но что она говорила,
не помнит никто, хотя мы понимали:
то, что она говорит, подслушано у колодца.
Одесский колодец, античный оракул,
безногая Пифия, детские страхи.
Кладезь безумия, вот что это было.